Кузовное ателье… Что-то не так, да? Представляются мастера викторианской эпохи в манишках, полирующие грецкий орех до зеркального блеска, пока в нем не начнут отражаться их бакенбарды.
А теперь послушайте: кароццерия. В дни довоенного и послевоенного расцвета эти парни не просто отбивали вручную панели – они творили магию. Принцы, плейбои и промышленники брали их под свое покровительство, как сотню лет назад эрцгерцоги и бароны покровительствовали Бетховену.
Сейчас мы живем в золотой век дорогих автомобилей, и мода дала итальянской кароццерии новый шанс. И Touring Superleggera, и Zagato представили машины ограниченной серии на конкурсе красоты Вилла д’Эсте. Отдел SP Ferrari вспомнил об истоках компании и балует самых богатых клиентов уникальными автомобилями, зачастую с самым причудливым результатом. 
Редкость – лучшая визитная карточка. И нет ничего более редкого и соблазнительного, чем уникальный автомобиль. Особенно итальянский. А лучше всего – Pagani.
Хорасио Пагани, конечно, аргентинец, а его чудесная маленькая компания совсем не кароццерия (да и не маленькая: в прошлом году оборот составил 56 млн евро). Но традиционной автомобильной компанией ее не назовешь. Энцо Феррари получил слишком страстного последователя. У автомобилей Пагани больше общего с яйцами Фаберже, скрипками Страдивари или даже симфонией XVIII века. Известно, что Пагани неровно дышит к итальянскому Ренессансу и даже сына назвал Леонардо (не в честь ДиКаприо).
Начиналось все, как в сказке. Земляк – Хуан Мануэль Фанхио – помог Хорасио попасть в Ferrari, а великий Мауро Форгьери предложил должность в команде “Формулы-1”. Хорасио отказался и выбрал Lamborghini, начав с рабочего третьего разряда. Да, он трудяга.
Пагани одним из первых принял карбон. Говорят, он уволился, чтобы искать свою музу, когда в Lambo заморозили отдел спецпроектов, а Саддам Хусейн запустил геополитический кризис. Он купил свой собственный автоклав и сел работать над своей собственной машиной. С12 появилась через пять лет, в 1999 году.
Компания Pagani построит все, что захотите, не потому, что живет уникальными машинами на заказ, а потому, что она помогла возродить это направление. И вот TopGear в ночи уезжает из Рима на рандеву с Zonda LM. Это абсолют модельного ряда, где машины уже давно стали чем-то большим, чем абсолют. Кроме владельца и сотрудников завода только TopGear позволили сесть за руль. Это максимум от Zonda, дорожное эхо трековой R. На шаг впереди Cinque… экзотика в карбоне мощностью 700 лошадей.
Можете представить себе, насколько серьезно мы отнеслись к этому предложению. Последний раз, когда я ездил на Zonda, незабываемый момент случился прямо на глазах у великого человека, на выходе из Клаб-Корнер на Сильверстоуне. Слава богу, скорость была небольшой. Я посвятил его Жилю Вильневу, который сделал то же самое в дебюте в Ф-1 на этом самом треке, в том же повороте, в 1977 году, когда ехал за McLaren. По крайней мере, я так объяснил. Просто нащупываю предел, Хорасио.
Сегодня мы в Гран-Сассо – огромном, невероятно красивом национальном парке на восточном побережье Италии. Здесь никто не будет следить, чтобы мы не превышали. Дорога лежит прихотливыми изгибами среди зубчатых горных пиков. И она пустая. Совсем. А шпильки ближе к подножию сменяются длинными, быстрыми широкими поворотами и прямыми, где можно ехать на пятой.
При мысли о пятой передаче на Zonda LM к горлу подкатывает ком.
Много чего вертится в голове, когда ты впервые садишься в Pagani. Как и полагается творению Хорасио, это не машина, а произведение искусства – живописи или скульптуры. Ты можешь ее осквернить, просто сев, а что будет, когда поедешь! Возможно, эту Zonda поставят в пентхаус токийского небоскреба рядом с роялем и картиной Пикассо, на двадцать втором этаже… И от этой мысли меня не коробит. Это триумф дизайна и инженерии – он достоин того, чтобы им любоваться.
С другой стороны, Zonda отлично переубедит каждого, кто считает, что современные суперкары уже совсем не страшные. Качество и уникальность опыта – вот чем теперь запоминаются автомобили. Вот почему Rolls-Royce Phantom или Bentley Mulsanne Speed стоят как небольшой завод. Но в мире, где Honda Civic развивает 300 л.с., быстрым машинам приходится предлагать нечто совершенно исключительное.
Zonda устрашает и требует уважения. Салон полон алюминиевых рычажков с насечкой и элементов стимпанка – но еще и атмосферой необычных, но характерных эмоций. Подобное можно испытать, только когда проведешь другой уникальный шедевр по итальянскому перевалу. Перевалу, где ближе к вершинам еще лежат лед и снег.
Эта машина жутко страшная. Перед тобой кокпит истребителя, а дальше – нос LM, взятый в тиски новыми пухлыми передними крыльями, которые придают машине сходство со снарядами LMP1 или Group C. Но корма у нее – как у Ким Кардашьян, а обзор ничтожный. И заточена машина под высокую скорость. Ей не нравится не спешить, а тем паче ползти, и руль без подушек безопа-сности постоянно бьется в руках. Bugatti Veyron рядом с ней смирный, как Polo BlueMotion.
Но сидеть и бояться в LM исключительно приятно. Ты не можешь не полюбить автомобиль, который сделан человеком, отличающим Микеланджело от Михаэля Шумахера. Для автомобиля, который должен задевать самые примитивные струны, Zonda удивительно претенциозна. Никогда раньше, например, мне не приходило в голову сфотографировать айфоном педаль газа. А рычажки поворотников похожи на ракеты из “Флэша Гордона” времен студии RKO… Да, Хорасио явно смотрел “Метрополис” Фрица Ланга.
Но, как ни странно, подвел не очень важный элемент. Когда я знакомился с машиной, кнопка трекшн-контроля (однако, из Mercedes) провалилась под рычаг КПП, когда я ее нажал. Я пошарил пальцем в дырке, но побоялся, что он застрянет. И сразу возникли две проблемы: я сломал машину, и, что хуже, я не знаю, включен трекшн или нет. На главном дисплее лампочки для него нет.
Есть только один способ узнать. Подъезжая к крутому правому повороту с подъемом, я топаю по красивой педали. За спиной у меня 7,3-литровый AMG V12, по конфигурации похожий на мотор Zonda Cinque. Знаете, что такое низкий полярный момент инерции, из-за которого среднемоторные машины так резко заносит? Я знаю, но LM мне напомнила. Кажется, я так пристально и долго всматривался в боковое окно, что рассмотрел и запомнил рисунок каждого слоя на скале.
Владелец LM живет на другом конце света, но автомобиль зарегистрирован в Андорре. Я не хотел бы с ним ссориться. Когда я спросил у фантастического Луки Вентури из Pagani, чем занимается владелец, он ответил с улыбкой: “Чем только не занимается”. Говорят, он два года работал с Хорасио над этой машиной, и результат, как говорит плашка в моторном отсеке, – “единственный и неподражаемый”.
И умышленно биполярный. Итальянский триколор идет по одному боку, а на другом – цвета Германии (у владельца немецкое происхождение). Они встречаются на носу Zonda и повторяются на суппортах и подголовниках. Исключительная индивидуальность продуктов Pagani исключает споры о том, красиво это или нет…
Но в остальном все прекрасно. Новый нос с новыми фарами. Дальше некрашеный карбон – по-прежнему уникальная, замечательная черта Pagani. Но даже его затмили воздухозаборник на крыше, плавник и заднее крыло. Cinque на 300 км/ч развивает 750 кг прижимной силы, у McLaren P1 GTR – жалкие 660 кг при 240 км/ч. Бог знает, на что способна LM. Гран-Сассо не то место, чтобы это проверять. Но, возможно, это самый прекрасный и аэродинамически эффективный дорожный автомобиль всех времен.
7,3-литровых AMG все меньше, и хотя LM никогда не была на испытательном стенде, в Pagani считают, что она развивает больше 700 сил. Красная зона начинается с 7500, выхлоп из инконеля с керамическим покрытием и титановый глушитель. Он синий и выглядит очень дорого. -Если его повесить на стену в галерее Чарльза Саачи, он соберет толпу ценителей в водолаз-ках.
LM заводится с яростью, но быстро стихает. У холостого хода неожиданно культурный тон. На автостраде можно оценить исключительную плавность хода. Подвеска с магниевыми стойками, титановыми пружинами и амортизаторами Öhlins похожа на гоночную. Поскольку основа LM сделана из патентованного карботана, его жесткость, цельность, мгновенность реакций и устойчивость беспрецедентны для нас, простых смертных. Не удивительно, что у Льюиса в Монако есть Zonda.
У LM шестиступенчатая роботизированная секвенталка Cima, она та-акая олдскульная… И это хорошо. Мне нравится, что переключиться вверх так, чтобы не вписаться затылком в итальянский флаг на подголовнике, нужно уметь. Есть три режима: Comfort, Sport и Race – все они демонстрируют, как быстро стали работать коробки с подрулевым переключением в последние десять лет. Сами “уши” великолепны, и хотя они на колонке, пользоваться ими удобно, даже если руль повернут.
Что еще нужно уметь – так это держаться, когда выжимаешь педаль в пол. Шоссе к вершине Гран-Сассо вдруг открывает потрясающую долгожданную прямую. Теперь заметно, насколько необычен этот почти лунный пейзаж. Zonda летит по прямику. И я вижу, как на шероховатом асфальте от этих огромных Pirelli 335/30 разлетаются крошечные кусочки резины. Если бы машина приподнялась над землей или взлетела, это никого бы не удивило.
На первой или второй передаче электроника шасси справляется с трудом (подозреваю, виноват ASR). Но дальше ты понимаешь, что ничего не знаешь о том, что такое быстро. Деревья и изгороди превращаются в стену, Zonda LM может стереть целые горы… Тормозишь – и все возвращается на место.
Индивидуальность. Вот в чем сущность успеха Pagani. Конструктив и качество на самом высоком уровне, но отчетливо слышно эхо простых времен, когда мастера могли выточить из алюминия произведение искусства. За деньги можно много чего купить, но такое переживание бесценно. Сейчас принято вкладываться в то, что можно потрогать руками: автомобили или предметы искусства. Pagani предлагает вам два в одном.
