Из-за таких досадных неудобств, как периодические банкротства, взаимная неприязнь и банальная смерть, история не сохранила мнения Этторе Бугатти о LaFerrari, понравился бы Энцо Феррари Aventador SVJ, или не стал бы Ферруччо Ламборгини создавать соперника «Скачущей Лошади», испытай он систему launch control на Chiron Super Sport.
Но здесь, на первом в истории «Дне гиперкаров для больших боссов» на тестовой трассе Top Gear, мы вот-вот узнаем, что думают умы, стоящие за самыми экстремальными спортивными автомобилями современного мира, о творениях друг друга. Не спрашивайте нас о страховке. Просто не надо.
На этой трассе в один прекрасный день встретились Кристиан фон Кёнигсегг, основатель шведского аванпоста гиперкаров, устанавливающего рекорды и собирающего патенты, базирующегося на территории старой авиабазы истребителей. Из Хорватии – ухмыляющийся после того, как его Nevera R мощностью 2078 л.с. неделей ранее отобрала все рекорды разгона у Koenigsegg, – Мате Римaц. (С тех пор Koenigsegg снова поднял планку…).
Мате также привез с собой Bugatti Mistral (самый быстрый кабриолет в мире), потому что он, как-то издевательски возглавляет две компании по производству гиперкаров… в 37 лет. И, родившийся в Норидже, но, что понятно, ныне проживающий в Калифорнии, к нам присоединился рок-музыкант, ставший одним из крутейших рестомоддеров Porsche 911, Роб Дикинсон. Его Singer не обладают такой прямой мощью, как эти клинья, мечущие мегаватты, но Мате скоро соберут заказанный Singer Turbo, а Кристиан представляет собственную версию рестомода сквозь розовые очки – CC850, современный Koenigsegg с обликом оригинального CC8S. И с механической коробкой передач, которая также является автоматом.
С семью сцеплениями. И мощностью 1385 л.с. Влияние Роба на мир автомобилей высокого класса за последнее десятилетие невозможно переоценить. Возможно, его magnum opus – доработанный Williams DLS – здесь представляет легкость и радость аналогового управления.
Правила? Каждый CEO на пассажирском сиденье проезжает столько кругов, сколько выдержит его желудок, чтобы рассказать своим коллегам-соперникам о режимах, особенностях и суперспособностях своих машин. Мы включаем диктофоны, запираем юристов в шкафу и отходим подальше.
Koenigsegg CC850
Мате первым садится в Koenigsegg и сразу же проводит пальцами по обшивке крыши. «Дайте мне секунду изучить детали – это прекрасно», – ухмыляется он, пока Кристиан тыкает в сенсорный экран, чтобы поставить нужные настройки. «Сколько контроля тяги ты хочешь?» «Погода довольно сухая – что-то среднее?» – предлагает Мате. «И настройку избыточной поворачиваемости при сбросе газа где-то там?» Мате старается сохранять невозмутимость, пока Кристиан фон Кёнигсегг объясняет, как дифференциал может настраиваться, чтобы провоцировать более задорный заход в поворот.
Мате сразу же вникает в уникальную коробку передач CC850, 90-килограммовую коробку с девятью скоростями и множеством комбинаций передаточных чисел в зависимости от режима движения. Она полностью автоматическая – но водитель может вручную выразить ей свои пожелания с помощью рычага с H-образной схемой переключения шести ступеней, который дополняет традиционный рычаг с использованием датчиков и даже «фальшивой» педали сцепления.
«Надо посадить [тест-пилота Bugatti] Энди Уоллеса в машину, не рассказывать ему о коробке передач и посмотреть, заметит ли он что-то странное», – шутит Мате, когда он гоняет кристально белый Koenigsegg по треку Дансфолд. «Она может работать с перегазовкой лучше, чем я». Но босс Bugatti-Rimac очень уверен в себе, и бормотание Кристиана: «э-э-э, здесь медленный поворот» – заглушается рёвом V8. «Вау, это как мотоцикл!» – впечатлен Мате. «Когда я услышал, что ты придумал эту коробку передач, я подумал: «Черт, почему я до этого не додумался?» Давай сделаем круг, чтобы остыла…» Как бы не так! Он даёт газу и мчится во весь опор обратно по взлетной полосе, достигая трехзначных скоростей.
Очередь Роба начинается более неловко. «Какой самый элегантный способ забраться внутрь? Задом наперёд?» «Правую ногу, задницу, левую ногу» – рекомендация Кристиана. Безопасно устроившись, Роб делится первыми впечатлениями.
«Когда мы на Pebble Beach или в Гудвуде, вокруг нас обычно миллион людей, так что мы не можем нормально поговорить».
«Просто потрясающе. Вся эта штука – безумие», – восторгается он, разглядывая циферблаты. Маэстро Singer, как и ожидалось, быстро осваивает старомодную коробку передач («Это восхитительно»), но находит отдачу мощности захватывающей дух. Ну, она в три раза больше, чем у его 911. И освоение ярости CC осложняется тем, что Роб не имеет ни малейшего понятия о конфигурации трека. «Здесь налево. Прости, направо», – бормочет Кристиан, когда они приближаются к очередной связке. Но, несмотря на сомнительные подсказки по темпу, Робу весело в его первом гиперкаре. Он поздравляет главного изобретателя Koenigsegg с типичной британской прямолинейностью. «Чувак, ты просто волшебник».
Вернувшись в боксы, Роб углубляется в детали. «Забудьте о коробке передач – посмотрите на эти охрененные солнцезащитные козырьки! Потрясающе». Тем временем Кристиан открывает крышку двигателя и показывает двигатель с «нулевым маховиком» собравшимся вокруг соперникам, называя это «рок-н-роллом». Мате признается, что это полезный день вне офиса. «Когда мы на Pebble Beach или в Гудвуде, вокруг нас обычно миллион людей, так что мы не можем нормально поговорить. Это здорово – мы уже обсуждали поставщиков, с кем работать, с кем не работать, технические решения. Мы уже коснулись пяти разных тем».
Bugatti Mistral
«Я не буду вести её так, как будто я её угнал, как ты – ты сумасшедший». Кристиан до сих пор сегодня не садился за руль, и он обещает вести себя осторожно, впервые в жизни ощущая мощь Bugatti с четырьмя турбинами и двигателем W16. «Я не так уверен в своем стиле вождения, как ты!» Мате отказывается принимать «медленно» за ответ. «Ты должен почувствовать её на полной скорости – для этого она и создана!»
Как настоящий инженер-гик, Кристиан быстро увлекается хриплыми бэк-вокалами турбин Mistral. «У вас есть эти сумасшедшие воздухозаборники – мне интересно, если крыша установлена, её не срывает?» Кристиан впечатлен плавностью понижения передач и маневренностью автомобиля. «Когда люди говорят, что Bugatti создан только для прямых, это значит, что они никогда не управляли Bugatti», – язвит Мате, включив продавца.
«И здесь не так много воздействия ветра», – замечает швед, пока Мате проглатывает комментарий о том, что он испортил свою прическу. Вместо этого он говорит о том, что перепускной клапан звучит круто. «Да, это абсолютно дико, прямо над головой, как дракон», – считает Кристиан. «И мне нравится, как он с тобой разговаривает, когда ты сбрасываешь и добавляешь газ».
«Он такой утонченный… но одновременно брутальный. Какой баланс!»
И он тоже использует педаль газа. К слову о «не торопиться». «Ты хорошо его поддавил – неплохо», – признает Мате. «Он такой плавный, дружелюбный и приятный. «Простой» может быть скучным, но это совсем не скучно. Это весело и захватывающе, и у шума есть с тобой спор…»
У Роба было несколько кругов, чтобы изучить трассу, но он тоже впервые пробует Bugatti. «Считайте, что я возбужден». Его очаровывает свистящий саундтрек, и Мате вытаскивает свою коронную фишку: заставляет водителя прислушаться к моменту, когда включается вторая пара последовательных турбин и Mistral призывает все свои 1578 л.с. «Он такой утонченный… но одновременно брутальный», – таково первое впечатление Роба. «Какой баланс!»
Пока Роб катится обратно на базу, Кристиан ждет, отмечая, что тормоза немного дымятся. «Мы немного поскользнулись», – усмехается Мате, ощупывая шины. «О да, немного контр-руления», – ухмыляется Роб. «Там, где машина Кристиана брутальна фантастическим образом, эта брутальна, но также имеет уровень утонченности и плавности – они очень разные звери».
Singer DLS
Мистер фон К. первым втискивается в миниатюрный DLS и сразу же открывает еще один инженерный файл в своей большой мозговой базе данных. «Так, это все карбон – насколько он легче машин, которые Singer строил раньше?» Роб не называет цифру, но признает: «Это первая машина, которую мы сделали с карбоновыми дверями, но она построена несколько иначе, чем машины, которые мы делаем сейчас».
Потом она не заводится. Сцепление, тормоз, поворот ключа… ничего. Как только Роб наклоняется к двери, чтобы позвать механиков на помощь, 4,0-литровый оппозитный шестицилиндровый двигатель, доработанный Williams, с рыком оживает.
«Я не так много управлял старыми Porsche, но ты все еще чувствуешь здесь немного от старого Жука», – замечает Кристиан, с чем соглашается Роб. «У тебя 500 лошадиных сил и 9500 об/мин. Не бойся его».
Кристиан иногда борется с тем, что он называет «пяткой и носком», но быстро адаптируется к технике 911: «тормози на прямой, медленный вход, быстрый выход». «Ты ведешь её идеально!» – звучит ободрение с пассажирского сиденья, и Кристиан доволен балансом автомобиля и тем, как рулевое управление нагружается обратной связью в поворотах.
«Он ощущается как олдскульный, но более современный, чем я ожидал. Здесь так много связи с дорогой, которую ты теряешь в современных автомобилях – ты пересадил природу 911 в нечто, о чем [инженеры оригинала] даже мечтать не могли», – подводит итог Кристиан. «Я уверен, Мате напугает тебя больше», – добавляет он. «Я могу тебя больше никогда не увидеть…» – отвечает Роб.
«Маневренность, динамика вождения, производительность, детали и качество. Просто идеально»
Передаем Мате, который уже является клиентом Singer и в предыдущих интервью подробно рассказывал не только о своем восхищении Singer, но и о своих мечтах создать собственный идеальный рестомод – облегченный BMW E30 M3 с V10 от старого M5 в паре с механической коробкой передач. Будет ли он сожалеть о своем заказе, когда наконец отпустит переосмысленный 911 от Singer с поводка?
«Это ощущается так по-особенному уже в первых метрах», – восклицает он. Что ж, это «нет» на вопрос о сожалении о заказе. Он сразу же выкручивает первые три передачи до красной зоны и вопит от одобрения, соглашаясь с Кристианом насчет отзывчивого рулевого управления – и сложных понижающих передач. Но за два круга он осваивает коробку передач и так сильно уходит в занос, что Роб предлагает полностью отключить ESP. Он разворачивается на повороте Чикаго – и сразу же возвращается для новой попытки, выполненной с блеском в боковом скольжении и еще одним визитом к ограничителю оборотов. «Это должно быть одним из трех моих лучших автомобильных впечатлений», – сияет он. Роб выглядит так, будто только что получил «Грэмми».
«Ох, коробка передач – просто совершенство! Было время, когда никто не хотел механику, Ferrari перестала её делать… почему? Это же радость. Я никогда не пробовал коробку передач, которая была бы настолько приятна в использовании. И затем маневренность, динамика вождения, производительность, детали и качество. Просто идеально».
Все три босса пользуются возможностью обменяться мнениями. Кристиан предполагает, что хотя 500 лошадиных сил – это не так много, ему нравится, что машина никогда не кажется нуждающейся в большем. Роб вежливо намекает, что в других автомобилях есть фактор запугивания при использовании всей педали газа, которого нет в Singer. Мате предлагает Кристиану проанализировать коробку передач Singer, чтобы улучшить действие переключения в своей синтезированной трансмиссии. Слово «идеально» используется очень часто…
Rimac Nevera R
И на этом боссы неспешно направляются к последнему, самому быстрому автомобилю дня. «Это машина, которую мы использовали, чтобы побить 24 мировых рекорда за один день», – говорит Мате об автомобиле с его именем на шильдике. Эти рекорды продержатся чуть более трех недель, прежде чем Koenigsegg нанесет ответный удар. У этих парней действительно очень здоровая конкуренция – хотя, оглядываясь назад, возможно, это был идеальный случай для Кристиана подсмотреть, на что действительно способен самый быстрый электромобиль в мире…
«Эта машина – предсерийный прототип – у нее пробег 63 000 км. Так что салон немного потертый – но да, просто попробуй!» – говорит Мате, прежде чем прыгнуть на пассажирское сиденье и рассказывает Кристиану о распределении крутящего момента и режимах движения, прежде чем они тронутся с места. «Никакого прогрева», – ухмыляется Мате. Он знает силы, которые они вот-вот призовут, и вжимает свое тело в кресло в ожидании. Приготовиться, приготовиться, приготовиться…
«Насколько тяжелая? А, 2,3 тонны? Ты не особо это чувствуешь. И круто то, что ты чувствуешь мощность, но это совсем не страшно и не чрезмерно», – таково первое впечатление Кристиана. «Ощущается очень естественно, просто садись и веди, никаких сюрпризов». Мате говорит, что называет это «телепортацией», и дерзко замечает: «ничто не сравнится по производительности – возможно, кроме Jesko Attack, я полагаю?»
Короли-ботаны обсуждают программное обеспечение, температуру батареи, вес и емкость элементов, пока бредут обратно в боксы. Мате рекомендует еще один заезд, теперь, когда шины прогреты. Его визави согласен. «Вау – этот толчок! Это должен быть мировой рекорд по разгону двух CEO…»
Мате не так-то легко напугать, и он не прочь включить режим дрифта. Последовавший разворот рисует черные линии.
Сможет ли Роб сделать больше в автомобиле, противоположном всему, за что выступает Singer? Он становится очень тихим, что показывает, что он сосредоточен. Мате советует ему не делать таких резких корректировок рулем, так как мозг Nevera R уже вносит свои собственные коррективы. «Это совершенно другой уровень», – успевает сказать Роб. «Кажется, я обкакался», – отвечает Мате.
Робу не терпится узнать, как тормоза справляются с весом, с Мате, объясняющим, что рекуперативное торможение помогает снизить их нагрузку. «Он кажется таким удобным!» – восклицает британец. «Он не пугает, хотя я только что чуть не убил нас».
Мате не так-то легко напугать, и он не прочь включить режим дрифта. Последовавший разворот рисует черные линии на всем выходе из Чикаго, но Роб приберег самый страшный момент для старта с места, полностью отпуская руль, когда автомобиль разгоняется до 100 миль в час за 3,9 секунды. «Держи руль!» – морщится Мате, пока Роб с хрипом восстанавливает контроль.
Затем осталось сделать только одно – традиционный дрифт-круг от Мате Римaца, с Робом на пассажирском сиденье. «Я никогда не делал этого на шинах Cup 2 R». В конце концов, это не кажется проблемой, и Хаммерхэд удостаивается серии заносов, преследуемых шлейфом дыма, от которого подавились бы Красные Стрижи.
«В какое прекрасное время мы живем», – подводит итог Роб. «Так много разных вкусов», – соглашается Кристиан. «Если тебе позволено строить эти машины и есть клиенты, готовые за них платить – нам так повезло», – добавляет Мате. И на этом – обратно по офисам.
Фотографии: Том Барнс и Марк Риккиони
Текст: Олли Кью, Top Gear
